Рожденная в грехе [= Цветок греха ] - Нора Робертс

– Наше здоровье!

Мерфи поскреб подбородок, издал глубокий вздох.

– И пускай все идет в одно место! – пробормотал он, осушил первый бокал залпом и с треском поставил его на стол. – Не понимаю, почему вы принесли всего одну бутылку?

– Вот это нормальные речи! Грей налил всем по второму разу.

Когда содержимое бутылки уменьшилось больше чем наполовину, Мерфи почувствовал, что наконец-то от сердца немного отлегло. Он понимал, это временно, и глупо таким образом пытаться избавиться от плохого настроения. Но ему хотелось сейчас быть глупым.

– Скажу откровенно, – не вполне твердым языком проговорил Грей, откидываясь на спинку стула и принимая сигару, предложенную Роганом. – Совершенно откровенно. Я никогда не пьянею. Это ужасно.

– Нет, пьянеешь, – не согласился Роган. – Я сам видел.

– Ты не мог видеть, – с достоинством возразил Грейсон, – потому что был в дымину пьян. – Найдя это очень смешным, он залился хохотом. Потом сделался донельзя серьезным и продолжал: – Что я хочу вам сообщить по секрету – сегодня мне никак нельзя напиваться. Даже немного. Потому что я хочу… тсс… хочу переспать со своей женой. О, спасибо! – Он поднял бокал, в который Мерфи только что плеснул новую порцию. – Хочу наверстать упущенное. Понятно? – Он выпил, закурил и деловито спросил у Рогана: – Ты что-нибудь знаешь – как долго женщине нельзя после родов? Тут существуют разные мнения. И я хотел бы услышать насчет самого короткого срока. Можешь мне помочь?

– Могу, – уверенно сказал тот. – С точностью до одного дня.

– Прекрасно, старик. Но Мерфи мы ничего не скажем, верно? Это будет наш секрет. И я буду сегодня трезвым как стеклышко.

– Слишком поздно надумал, – сказал Мерфи и гулко захохотал в свой бокал.

– Думаешь, мы не знаем, что тебя гложет? – Грей с силой ударил Мерфи по плечу. – Тебе нужна женщина. Просто необходима. Скажешь, нет?

Мерфи натужно засмеялся, глотнул еще виски.

– Это не так уж трудно.

– Ну, конечно. – Грей опять задымил сигарой. – Но уж если вляпаешься, то вляпаешься. Скажи, я неправильно говорю, Суини?

– Вернее некуда! К тому же она рисует, как богиня. Мерфи тупо взглянул на него.

– Вы о ком? Впрочем, догадываюсь. Не совсем же я дурак, верно, ребята? – Он снова неестественно засмеялся. – Из моего несчастья хочешь сделать свою выгоду? Так, Роган? Все вы, дельцы, такие.

Роган снисходительно улыбнулся.

– Люблю открывать таланты. Это моя профессия. Осенью устроим ее первую выставку здесь у нас. Она еще об этом ни сном ни духом, и вы не болтайте. Договорились? За будущую выставку!

Они дружно выпили.

– А знаете, – продолжал Роган, – что она объяснялась с Мейв Конкеннан?

– Ну да? – с восхищением воскликнул Мерфи. – Вошла в клетку с тигром?

– Почти. Она ей что-то высказала, и та пришла к выводу, что Шаннон очень разумная женщина. И не стала ни скандалить, ни обижаться. Даже сама пошла в дом посмотреть детей.

– Молодец девушка! За это нужно тоже выпить! – Переполненный восхищением и любовью, Мерфи снова наполнил бокалы. – У нее твердая голова и мягкое сердце. Я должен сейчас же пойти и сказать ей об этом! Только сначала выпью для храбрости.

Он так и сделал, поднялся, решительно направился к двери.

– Проводить тебя? – спросил Грейсон.

– Не надо. – Мерфи безнадежно махнул рукой и вернулся на свое место за столом. – Я ведь дал обещание не приходить, не видеть ее. Ох, как мне тошно! – Не вполне твердой рукой он опять налил себе до самых краев и опорожнил бокал. – Не знаю, что бы делал без вас, без лучших моих друзей!

– Он прав, – согласился Грей. – За это и нам выпить не грех. Наливай, Роган! И давай вернемся к главному вопросу: когда можно после рождения ребенка начинать делать нового? Ты, помнится, обещал мне все расставить по полочкам.

Роган наклонился к Мерфи, сказал громким шепотом:

– Он такой ненасытный мужчина, страшно делается.

– Хватит вам! – закричал Мерфи. – Довольно о женщинах! Пожалели бы того, кто рядом с вами так страдает!

– Мерфи прав. Поговорим о другом, – согласился Грей. – Я слышал, – обратился он к хозяину дома, – твой лучший конь вот-вот должен дать потомство?

– Конь – это мужчина, – глупо улыбаясь, сказал Роган. – Пора бы уже знать. А потомство приносит кобыла.

– Ты прав, мой друг. Интересно, а когда ей можно снова?

– Опять за свое, Грей? Перемени тему. Сегодня мы приобрели очень неплохую скульптуру из конмаррского мрамора. Обнаженная женщина.

– Роган! – закричал Грей. – У тебя одно на уме!

И все дружно захохотали.

Благополучно докончив бутылку, гости, будучи настоящими друзьями, довольные тем, как выполнили свою важную миссию, уложили Мерфи в постель и расстались.

Не видеть ее, находиться вблизи и в то же время не видеть, – что может быть мучительней? Даже постоянная работа не могла отвлечь его от печальных мыслей. Это – днем, а вечера и ночи были еще хуже. Немного утешала мысль, что он обрекает себя на такие мучения – ради нее.

Интересно, почему всегда считалось, что принесение жертвы успокаивает душу? Кому-то, может, и успокаивает, но ему – нет. Ни на вот столько!

Окончательно осознав это и выдержав пять дней, показавшихся пятью столетиями, Мерфи отправился к Брианне, и там, на заднем дворе, первой, кого он увидел, была Шаннон.

Она стояла возле мольберта в старом испачканном красками свитере, который носила еще в колледже, в потрепанных, порванных на коленках джинсах. И похожа была на неземное существо. Несмотря на вполне земную одежду.

Прижав кончик кисти к губам, она, прищурившись, оглядывала свою работу и, казалось, ничего не видела и не слышала из происходящего вокруг. Но Мерфи понял по едва уловимым движениям ее глаз и руки, держащей кисть, что она почувствовала его присутствие. Еще до того, как повернулась к нему.

Мерфи не произнес ни слова. Язык у него словно прирос к гортани. Преодолевая ощущение неловкости, он подошел ближе и стал разглядывать картину, стоявшую на мольберте.

Она изображала гостиницу с задней стороны: искрящиеся каменные стены, раскрытые окна, цветы и зелень, гостеприимно распахнутая дверь кухни.

Шаннон совсем не хотела откладывать кисть, но раз уж пришлось, то взяла в руки тряпку и начала тщательно ее вытирать, чтобы чем-то занять руки.

– Ну, и что вы думаете? – спросила она, кивая на картину.

– Мне нравится. – Он тщетно подыскивал еще какие-нибудь слова и не находил их. – Она закончена?

– Да. Только что.